Письма 1889 года
СЕРОВ — Е. Г. МАМОНТОВОЙ
СПбург 6 января <1889 г.>
Позавчера, т. е. 4-го получил Ваше письмо, дорогая Елизавета Григорьевна, и пожалел Вас — в этот же день пришлось Вам проводить своих сыновей. Я был очень обрадован Дрюшкиным <А. С. Мамонтова> письмом, донельзя восторженным: “Уж очень я счастлив,— пишет он,— есть у нас возможность целовать милую маму, сестер; есть возможность смотреть на роскошные произведения; есть возможность покушать и поспать хорошенько, вообще жизнь хоть куда!” Действительно — чего же больше, совершенно с ним согласен. Буду с ним переписываться теперь. До сих пор я ему не писал, совершенно не знаю почему, мне как-то и в голову не приходило. В то же время жаловался на молчание московских друзей. Дрюша пишет мне, что стоило бы мне ему написать, он бы с большим удовольствием ответил, но сам, оказывается, начинать не хотел, без просьбы с моей стороны, совестился мне “преподносить свое скверное писание”, как он сам выражается. Очень рад, что мне именно посвятил он свои излияния в такую хорошую минуту. Еще рад, что он чувствует красоту, изящество в искусстве и увлекается этой красотой.
“Спартака” прочел тоже и я. Славная, юношеская горячая вещь, но — немножко уж слишком все доблестно. Мама его еще не читала, но давно собирается прочесть. Да, а мама моя таки сильно расшатана нервами. Временами я просто не знаю, как мне с нею быть. Последние два года отняли у нее много сил, она прямо устала. Часто по какой-нибудь мелочной причине у нее вдруг является сильное сердцебиение, слезы и т. д. Припадком подобные минуты назвать нельзя, не думаю, чтоб это были болезненные явления, скорее всего, что нервная усталость. Она слишком была потрясена пожаром, после которого она и в Абрамцеве не оправилась, пребывание на Кавказе тоже для отдыха не совсем. Там она писала свои записки, кот<орые> прямо жгли ее. А затем и другие условия были далеко не успокоительные.
Теперь здесь ряд неудач, больших и малых, подорвали ее совершенно. В таком подавленном состоянии она бывает временами, в другое время она бодра и оживлена, и прежнее забывается ею и нами. Ей необходимо отдохнуть, жить правильной жизнью без всяких волнений. Но вопрос, как это сделать, когда ей не сегодня — завтра предстоят хлопоты, весьма сложные, о том же издательстве отцовских критик. Курьезно, между прочим, что маму считают весьма богатой женщиной, а посему удивляются, как это до сих пор не изданы ею эти несчастные критики, действительно, весьма хорошие, я их читаю теперь в Публичной библиотеке. В одном я убежден — если удастся это последнее, т. е. начнется, наконец, дело это успешно — то оно восстановит маму лучше всевозможных лекарств. Еще одно ее больное место: холодность моя к ней. Она права, нет во мне той теплоты, ласковости к ней, как ее сына. Это правда и очень горькая, но тут ничего не поделаешь. Я люблю и ценю ее очень как артиста, как крупную, горячую, справедливую натуру, таких немного, я это знаю. Но любви другой, той спокойной, мягкой, нежной любви нет во мне. Если хотите, она во мне есть, но не к ней — скорее к Вам. Странно, но это так. Мне кажется, Вы знаете это, Вы не можете этого не знать.
Мне лично живется здесь как нельзя лучше. Пишу, читаю понемножку, слышу музыку. Невеста моя (ужасное слово) здесь теперь. Недели через три, по всей вероятности, свершится, наконец, торжественное наше бракосочетание. А слышали ли Вы, что Танечка <Т. А. Мамонтова> выходит замуж? Я очень рад, именно ей это следовало проделать. Совершенно не знаю, не видал ее жениха. Всякое бывает, впрочем,— мою невесту тоже не видал никто из московских знакомых Мамонтовского круга. В смысле выступления моего на свет божий как художника мне везет, положительно. Премия, Третьяков, “Пруд”, хотя его и поругивают в газетах, не совсем справедливо — продан. Купили его, положим, <В. В. и М. Ф.> Якунчиковы (мои московские меценаты), но меня радует то обстоятельство, что им пришлось перебить его у других покупателей, если меня только Маша <Якунчикова> не обманывает. Портрет мой отца — подвигается, хотя медленно (быстро я вообще не умею работать). Советуют выставить на передвижную. Ну — это еще за горами.
Пока до свидания, крепко целую Вашу руку.
В. Серов. Пишите. Поклоны, конечно.
ЦГАЛИ.
СЕРОВ — И. С.ОСТРОУХОВУ
8-го января <1889 г.> СПбург.
Уже больше недели, как наша с тобой, дорогой Илья Семенович, переписка приостановлена. Что сему причиной? Дело в том, что в твоей телеграмме, предпоследней, где говорится о деньгах и о покупке Владимиром Вас<ильевичем Якунчиковым> моего пейзажа, ты прибавил, что напишешь мне. Все это время я и ждал твоего письма, дабы на него сейчас же и ответить. Но ты молчишь. Деньги получены 500 рублей неделю тому назад. О, как они были кстати! Я рад, что эта распродажа моих картин дает возможность просуществовать мне здесь, в Питере, что, опять-таки, необходимо для портрета моего. Я не совсем понял в твоей телеграмме: от какого Третьякова получены деньги? От Николая Сергеевича из общества? Не так ли? Ну-с, а Павла Михайловича поджидать сюда?
Деньги за рамы посланы мною Мишелю < Мамонтову>. Да, да в Леонтьевском-то! Там происходит нечто совершенно невиданное в их доме. Итак, Таничка <Мамонтова> выходит замуж. Я думаю, тебя это должно порядком волновать. Все-таки она тебе дорога, я это знаю, дороже всех девиц Мамонтовского круга. Удивительно, как же это мне ни разу не пришлось увидеть ее жениха? Обо всем этом деле отписала мне Маша Ф<едоровна Якунчикова>; фамилию его (жениха) я так и не разобрал — Рачинский 1, понял я. У Софьи <Тучковой> сын. Удивительные метаморфозы вообще с Москвой. Я еще не женат, невеста моя здесь, покончено, наконец, с Одессой, над которой так потешался Савва Иванович < Мамонтов>. Он уверял, что Арцыбушев и я никак в Киев попасть не можем. Соберется Константин Дмитриевич к Васнецову, поедет, но вдруг неведомая сила на полдороге заставляет его свернуть, и он неожиданно попадает в свой хутор.
Я же будто бы искренно намерен повидать Виктора М<ихайловича>, его работы, но опять же та или другая сила проносит меня насквозь чрез Киев — и я попадаю в Одессу; при этом должная жестикуляция, мы порядочно хохотали с Кон<стантином> Дмитриевичем. Одну весьма обидную вещь я должен тебе сообщить. Был я у Кондратьева два раза, разузнавать о “Юдифи” (она не пойдет — это решено) и о билетах на “Нибелунги”. В первый раз, хотя и объявил, что билеты на первые три цикла распроданы (в 4-м еще можно достать), но какими-нибудь неправдами можно будет как-нибудь устроиться. На второй же раз, видел его вчера, он был несколько не в духе, объявил, повторил, что 3 цикла распроданы, а на второй мой вопрос (относительно фукса) 2 он не ответил даже.
Вообще, в Кондратьеве я несколько разочаровался, т. е. очарован им никогда не был, но когда он был в Москве, так горячо беседовали о “Юдифи”, просил меня сюда приехать, декорации, костюмы, нарисуй только и т. д. и т. д. А вышло, что “Юдифь”-то не идет, да и пойдет ли еще 3. Положим, здесь теперь режиссер, т. е. главный распоряжающийся репертуаром, оказывается, сам государь. Но все-таки в некотором нерадении со стороны дирекции (не в смысле постановки, на которую будто ею ассигновано 40.000 руб<лей>) упрекнуть можно. Отпраздновали же они юбилей своих: Направника и Бочарова. Ну, а Серов — подождет. Еще неизвестно, как это на будущий год будет? Певицу для “Юдифи” найти не легко.
Ну, как ты сам поживаешь? Напиши мне, прошу тебя. Правда, что Якунчикову пришлось будто бы перебить мой “Пруд” у других покупателей? Если так, то весьма приятно. Меценатство Владимира В<асильевича> несколько приторно (между нами, как ты имеешь привычку говорить).
До свидания, твой приятель В. Серов.
ГТГ.
___________
1 Григорий Алексеевич Рачинский (1851—1939) — филолог; в 1890-х гг.— секретарь Общества искусства и литературы, член МОЛХ; в 1900-х гг.— член редакции журнала “Вопросы философии и психологии”, редактор издательства “Путь”, председатель Московского религиозно-философского общества. Автор книг “Трагедия Ницше” (М., 1900), “Японская поэзия” (М., 1914) и нескольких статей по философии и искусству.
2 Fuchs — лисица (нем.).
3 Постановка “Юдифи” состоялась лишь 17 октября 1889 г.
СЕРОВ — А. С. МАМОНТОВУ 1
11 января <1889 г.> СПбург
Очень рад, милый Дрюша, был получить твое письмо из Рима. Никак не ожидал от тебя такого сюрприза. Совершенно не понимаю, как до сих пор мне в голову не приходило написать тебе. Итак, будем переписываться. Повидали вы ваших Судя по письмам от Елизаветы Григорьевны <Мамонтовой>, живется им недурно. Верушка <Мамонтова>, кажется, здорова совершенно. Да, позавидовал я тебе. Воображаю, как приятно было пошляться по галереям, храмам, античным и ренессансовым, упиваться скульптурой, остатками римской архитектуры, фресками и т. д. и т. д. ..., а затем вернуться домой, сесть рядком подле Елизаветы Григорьевны, сестер, попить чайку, поболтать, а потом, с приятной истомой усталости за дневное хождение завалиться спать, чувствуя дорогую близость своих.
Рад за тебя, что ты повидал античные оригиналы твоих школьных гипсов. Это даром не должно пройти; невольно будешь их вспоминать, все их благородство, когда будешь рисовать в фигурном классе. Ты совершенно прав относительно Рафаэля и Микель Анджело, они часто врали, т. е. не так часто врали, как утрировали, но перед их истинной мощью это все безделицы. Сам же ты говоришь, что тебя еще никогда пластика <так> не захватывала, как глядя на этих самых Рафаэлей и Микель Анджелов. Про себя могу сказать то же самое. В первый раз в жизни я был совершенно растроган, представь, плакал, со мной это бывает нечасто, еще в театрах бывало, но перед живописью или перед скульптурою — никогда. Но тут перед Мадонной Микель Анджело во Флоренции я совершенно расстроился. Да, с этими господами не шути, хотя порой они бывают манерными.
Ну, как твои дела в школе начались? Каково вернулись? Вокушка <В. С. Мамонтов> что? Скажи ему, что очередь писать за ним. Напиши мне о поездке поподробнее, прошу тебя, и о своих впечатлениях заграничных. Мне писать мало что есть — пишу, работаю все портрет отца. Прощай пока. Вокушку целую.
Твой Антон
Не был ли у Вас в Москве Прахов Ад<риан> Викт<орович>? Мишелю <Мамонтову> поклонись, когда увидишь его в школе.
ЦГАЛИ.
___________
1 Андрей Саввич Мамонтов (1869—1891) — ученик архитектурного отделения Училища живописи, ваяния и зодчества, которое он закончил в 1890 г.; принимал непродолжительное участие в орнаментальной росписи Владимирского собора в Киеве; средний сын Е. Г. и С. И. Мамонтовых.
СЕРОВ — В. М. ВАСНЕЦОВУ 1
11 января <1889 г.> С. Петербург
Многоуважаемый Виктор Михайлович,
не можете ли Вы сообщить мне относительно Прахова — будет ли он здесь в Питере и когда? Дело в том, что в Киеве, кроме Вас и Врубеля, никого не знаю, адрес последнего мне неизвестен; позвольте обратиться к Вам с этой просьбой. Интересно бы узнать еще, как обстоит моя кандидатура на ту 8 аршинную стену, на которой долженствует быть изображено “Рождество”. Все это последнее время я был очень далек от этого дела. Надо было спешить с портретом отца, костюмами для “Юдифи”, московский конкурс и другие дела совершенно отвлекли меня от киевской темы. Только теперь стал о ней подумывать. Невольно явилась, может быть, и неосновательная мысль — не отдан ли сей простенок кому-нибудь другому за это время?
Совершенно не мог разобрать, какого мнения был Прахов относительно тогдашнего моего эскиза (собственно — эскиз эскиза). Остановились, впрочем, на том, что я исподволь, работая отца, буду порисовывать настоящий эскиз для подачи на утверждение. Адриан Викторович прибавил еще, что в декабре или январе сам будет в Москве, а затем и в Питере и повидается со мной. Должен сознаться и повторить — за сие время эскиз я еще не работал и думаю начать его на днях. Только теперь, представьте, кончилась эта лихорадочная неопределенность относительно “Юдифи” и, как это ни странно и ни больно, но в этом сезоне она не пойдет. Зачем, спрашивается, горячка, которую мы с мамой подняли? Моя юбилейная затея — написать портрет отца, дабы выставить его на юбилейном спектакле, приняла теперь более серьезное направление.
Необходимо кончить его по всей форме, для чего я и остаюсь здесь до его окончания. К половине февраля он будет положительно и окончательно кончен. Горе мое, работаю я не так плохо, как медленно. С этой стороны я Киева немножко побаиваюсь, тем более, что совершенно не знаю, какую предложить цену. С Праховым об этом щекотливом вопросе ни полслова не было говорено. Вопрос же этот для меня весьма важен по многим причинам. Как я уже говорил — работать и сработать что-нибудь порядочное на тему “Рождество” для меня весьма интересно и привлекательно. Но деньги остаются деньгами, ничего не поделаешь...
Пока для меня Москва была до сих пор моей плательщицей и весьма щедрой плательщицей. Она, между прочим, весьма благосклонно приняла меня, дебютанта, на конкурсе и выставке. О премировке портрета “Верушки” слышали, вероятно. Не могу не похвастать еще одной победой — Третьяков изволил приобресть этюд-портрет или портрет-этюд с моей кузины, кот<орый> я писал этим летом. Так что, вообще, могу сказать все-таки, что мне везет пока. Возвращаюсь опять на прежнюю тему, к прежней просьбе — напишите мне, пожалуйста, что знаете относительно тех пунктов, т. е. приедет ли Прахов сюда и когда, а затем, как считается та работа — предназначается мне или передана кому другому. Адрес мой сообщите Прахову и Врубелю (как живется ему?). Вы-то как и работы Ваши как поживают?
В. Серов.
От Елизаветы Гр<игорьевны Мамонтовой> получаю изредка письма. Верушка <Мамонтова> здорова совершенно и выросла. Все у них обстоит благополучно. Сейчас только пришло в голову, что Адриану Викторовичу можно писать в Университет. Ну, да все равно.
Михайловская площадь, д. № 11, кв. 6. Валентин Александрович Серов.
ГТГ.
__________
1 Виктор Михайлович Васнецов (1848—1926) —русский художник.
СЕРОВ — И. С.ОСТРОУХОВУ
СПбург 13 января <1889 г.>
Любезный друг, Илья Семенович, получил твое письмо на следующий день после того, как отправил свое, где немножко упрекнул тебя в молчании. Беру, конечно, назад, ввиду столь важных событий в Леонтьевском. Таничке <Мамонтовой> собираюсь написать. Поздравлять телеграммой не захотелось как-то, у меня какое-то странное, глупое даже отвращение ко всем обычаям людским. Вообще, не совсем понимаю с чем поздравлять человека, вступающего в брак. Ну, да что об этом философствовать. Что Таничка выходит замуж, я очень рад. Думаю, что это ей настолько же необходимо, как тебе жениться, что мое убеждение. Очень рад за распродажу твоих картинок 1. Спрашиваешь, сколько я думаю еще пробыть здесь, в Питере. Не меньше месяца, во всяком случае. Портрет мой, хотя и подвигается, но все же медленно, а кончить его необходимо и как следует, ибо вещь ответственная и с претензией.
Спрашиваешь еще относительно денег. Высылай, пожалуйста, сколько мне следует. Неделю тому назад я послал Мишелю <Мамонтову> 50 р<ублей> на расплату с рамами и кое-какими долгами. Просил о получении таковых меня известить, но Мишель верен себе, и даже в денежных делах молчит — безобразие. Одно ему прощение ради Танички. Сколько мне приходится получить с 300 — не знаю. Одним словом, что следует — вышли; скоро и даже весьма скоро, они уже будут нужны. Беда с этими деньгами, право. У нас с мамой великая радость, представь — государь жертвует 3 000 р<ублей> на издательство критик отцовских... Труды и хлопоты мамины не пропали даром: “Юдифь” хоть и не пойдет, зато критики будут издаваться, и то хорошо.
Что-то в Леонтьевском происходит? Как Анатолий Ива<анович Мамонтов> отнесся к этому делу? Мария Александровна 2, воображаю, вот хлопочет. Поклон ей от меня. Ее вот я готов поздравить.
Ну, до свиданья пока. Кланяйся всем в Леонтьевском от меня. Таничке в особенности. У Поленовых что?
Еще раз до свиданья. Твой В. Серов. Поздно очень. Когда свадьба Танички?
ГТГ.
____________
1 На VIII периодической выставке были три произведения Остроухова: “Лето” (№ 41 по каталогу), “Собор св. Марка в Венеции” (№ 47), “Странствующие итальянцы” (№ 48).
2 Мария Александровна Мамонтова, урожденная Лялина (?—1904) — жена А. И. Мамонтова; владелица магазина “Детское воспитание”, в котором наряду с соответствующим ассортиментом продавались изделия Абрамцевских мастерских.
СЕРОВ — И. С.ОСТРОУХОВУ
<Телеграмма> 21 января 1889. Петербург
Соглашаюсь
Серов
Адрес на телеграмме: Москва, Леонтьевский пер., дом Мамонтова Илье Семеновичу Остроухову
ГТГ.
СЕРОВ — И. С.ОСТРОУХОВУ
<Телеграмма> 28 января 1889. Петербург
Высылай, пожалуйста, деньги конторой <В. И.> Якунчикова. Необходимо к свадьбе 29.
Серов
Адрес на телеграмме: Москва
Остроухову
Волхонка, дом Воейковой 7.
ГТГ.
И. С. ОСТРОУХОВ — СЕРОВУ
<Телеграмма> 28 января 1889 г. Москва
Поезжай этой телеграммой завтра воскресенье Большую Подъяческую, дом тридцать первый, квартира сорок семь, генералу Суслову 1, спроси Андрея Васильевича Мерчанского 2, между двенадцатью и четырьмя часами, получишь двести рублей. Пишу. Поздравляю.
Остроухов
На телеграмме: ПБг. Михайловская плщд. одиннадцатый кварт. 6 Валентину Александровичу Серову
ГТГ.
На телеграмме надпись: От Андрея Васильевича Мерчанского получил двести рублей (200). В. Серов.
______________
1 Николай Александрович Суслов — генерал-майор, служил в Кронштадском порту.
2 Андрей Васильевич Мерчанский (?—1904) — в 1890-х гг. правитель канцелярии правления Московско-Курской железной дороги, директором которой был А. И. Мамонтов.
М. А. и А. И. МАМОНТОВЫ — СЕРОВУ
<Телеграмма> 29 января 1889 г. Москва
Желаем новобрачным всевозможного счастья 1.
Леонтьевский На телеграмме: Пбг Михайловская площадь 11, кв. 8 Серову
ГТГ.
___________
1 29 января 1889 г. Серов женился на Ольге Федоровне Трубниковой.
С. Т. МОРОЗОВ 1, И. И. ЛЕВИТАН 2 — СЕРОВУ
<Телеграмма> 29 января 1889 г. Москва
Поздравляем и желаем счастья.
Морозов Левитан
На телеграмме: Пбг Михайловская площадь, одиннадцатый, кв. шестая Валентину Александровичу Серову
ГТГ.
___________
1 Сергей Тимофеевич Морозов (1862 — ок. 1950 г.) — один из основателей Кустарного музея в Москве и его заведующий (с 1889 г.). Директор правления Никольской мануфактуры, брат С. Т. Морозова.
2 Это единственное прямое обращение Исаака Ильича Левитана (1860—1900) к Серову, если не считать дарственную надпись, сделанную Левитаном на своем этюде “Сжатое поле”: “Дорогому В. А. Серову от любящего его И. Левитана. 1900 г
В. В. и М. Ф. ЯКУНЧИКОВЫ 1, П. А. и С. Ф. ТУЧКОВЫ 2 — СЕРОВУ
<Телеграмма> 29 января 1889 г. Москва
Желаем счастья, поздравляем.
Якунчиковы. Тучковы.
На телеграмме: Пбг. Михайловская площадь одиннадцатый кв. шестая Валентину Александровичу Серову
ГТГ.
____________
1 Владимир Васильевич Якунчиков (1855—1916) — директор Товарищества Воскресенской мануфактуры; субсидировал ряд начинаний своей жены Марии Федоровны. Известен этюд портрета В. В. Якунчикова, исполненный Серовым (находится в частном собрании).
2 Павел Александрович Тучков (1862—1918) — помещик, впоследствии камергер, председатель Верейской уездной управы; внук одного из генералов Тучковых, прославившихся во время Отечественной войны 1812 г.; родственник Мамонтовых.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
СПб. 4 февраля <1889 г.>
Любезный друг, Илья Семенович, деньги твои (200 р.) получить изволил — пришлись, конечно, как всегда, весьма кстати, некстати, по личному опыту знаешь, они не бывают. Итак я женат, человек теперь степенный, со мной не шути. Чего ты, скажи, мешкаешь, отчего бы тебе не жениться? Право. Свадьба моя была торжественна невероятно. Сергей <Мамонтов>, конечно, шаферствовал. Илья Ефим<ович Репин> был одним из свидетелей, был между прочим весьма мил. Ну, я тебе скажу, имел я удовольствие поближе познакомиться с российским священством, т. е. попами, ох, натерпелся я от них, горемычный. Чуть ли не с десятью отцами перезнакомился в один прием. Они-таки порядочные нахалы, немножко я от них этого и ждал, но не в такой степени. Слава создателю, больше с ними дела иметь не предстоит.
Так сказать, образ жизни моей с женитьбой мало изменился. Пишу портрет. Когда-то его кончу? У вас что поделывается? Что к выставке готовишь? А я-то в молодые, но тем не менее патентованные художники попал по отзывам в “Новостях”. Было еще в таком же роде в “Новом времени”1. Ты просил пересылать их тебе — не стоит — право. Что Мишелевы (М. А. Мамонтова) “Сосны”? Читал я в тех же “Новостях” об ученической выставке 2 и Мамонтова не нашел. Обсуждают направление этих выставок, что все готовится для продажи, как можно побольше, ценой подешевле. Все это тебе, наверно, известно. Когда прикажешь ждать тебя сюда?
Я пробуду февраль, наверное. До свиданья, надеюсь довольно скорого, твой приятель В. Серов.
Чтобы тебе написать мне письмецо? А? Давно уже ты мне ничего не пишешь.
ГТГ.
______________
1 В этих петербургских газетах, упомянутых в письме, был помещены рецензии на VIII периодическую выставку.
2 Речь идет об XI выставке произведений учеников Училища живописи, ваяния и зодчества, состоявшейся в декабре 1888 — январе 1889 г.
СЕРОВ — А. С. МАМОНТОВУ
5 февраля <1889 г.> СПб.
Спасибо, Андрей, за письмо. Меня очень тронуло, между прочим, снисходительное с твоей стороны разрешение писать мне тебе и, вдобавок, не обижаться, если ответа не воспоследует. Мило и оригинально, и, притом, весьма способствует той правильной переписке, о которой я почему-то подумал после твоего римского письма. Так ты занят сплошь целый день и вечер — похвально, одно могу сказать. Что ты доволен собoй — тоже хорошо. Ну, а что твоя архитектура? Какой изволишь чертить ордер или орден? Коринфский уж ведь начерчен? Какие же теперь пойдут? Греческие, что ли?
А что поделывает Мишель <Мамонтов>? Никто об нем не хочет мне написать. Сам он нем, как всегда. Ну-с, а я теперь человек солидный, женатый, да-с. Вот уже неделю, как обженился. Сергей <Мамонтов>, конечно, шаферствовал. Он, вероятно, сам отписал как сие произошло, для него весьма, впрочем, неожиданно, накануне узнал он, что на завтра предстоит ему быть у меня шафером. А, может быть, он вам и ничего не писал.
Проклятые попы, вот народец — признаюсь, не ожидал, т. е. такие грубияны, нахалы и корыстные, продажные души — одно безобразие — и это пастыри духовные, перед которыми, так сказать, нужно исповедывать свои грехи, одним словом, выкладывать свою душу — покорно благодарю. Намыкался я с ними, за последнее время штук восемь перевидал и за исключеньем двух-трех, что помоложе — остальные пренепривлекательные туши. Ну, да черт с ними, с ними больше дел пока иметь не придется.
Живу почти по-прежнему. Работа все та же. Трудная затея этот портрет. Приходится порядком биться с ним. Обидно все-таки, что часто совсем непроизводительно. Савва Ив<анович Мамонтов> вернулся? Понавез чего-нибудь хорошего, испанского? Интересные фотографии? Хотелось бы его повидать здесь. Говорят, на днях должен быть здесь. Вокушка <В. С. Мамонтов> как поживает? На днях он написал мне насчет нескольких новых знакомств (Рукавишников) 1. Ты с ним заодно, вместе? Недавно получил от Елиз<аветы> Григ<орьевны Мамонтовой> письмо с вашей и девочек карточкой <для Сергея>. Кажется, я писал уже об этом.
До свиданья. Твой приятель В. Серов.
ЦГАЛИ.
________________
1 Вероятно, речь идет о детях богатого купца известного благотворителя Константина Васильевича Рукавишникова (1848—1915), бывшего городским головой Москвы в 1893—1896 гг.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
< Начало марта 1889 г. Петербург>
Илья Семеныч,
Я женился,
Будь деликатен ты и мил,
— Я б чрезвычайно восхитился
Когда б меня ты посетил.
Я доложить имею честь,
Что у меня и адрес есть:
Михайловская пл. 11, кв. шесть.
Соч. В.А.С.
ГТГ.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
< Начало марта 1889 г. Петербург>
Нет, в самом деле, Илья Семенович, ты ведь заедешь ко мне? Сделай одолжение, не стесняйся, так сказать, в том смысле, что, мол, я женат. Заезжай, когда вздумаешь. Всегда буду рад тебя видеть.
В. Серов
ГТГ.
СЕРОВ — И. С.ОСТРОУХОВУ
<6 марта 1889 г. Петербург>
Спасибо, Илья Семенович,
будет очень мило с твоей стороны, если ты заедешь за мной ко 2-му акту “Валькирии”1 — буду ждать тебя.
Твой В. Серов С удовольствием послушаю оркестр.
ГТГ.
Впервые напечатано: Серов. Переписка, с. 273, без даты.
_______
1 Опера Рихарда Вагнера.
И.С. ОСТРОУХОВ — СЕРОВУ
Москва 29 апреля 1889 г.
Милый друг Валентин Александрович!
Ты, конечно, имеешь тысячу раз право сердиться на меня. Сердись, но не осуждай. Да не судимы будеши. На все есть свои причины. По возвращении в Москву я чувствовал себя столь растрепанным, что не только писать, но и читать-то мне было не под силу. Вскоре затем я уехал в Крым с Мамонтовыми. Ехать туда очень не хотел и только настоятельная просьба Танечки < Мамонтовой>, которой неудобно было возвращаться вдвоем с женихом, меня уломала. Поехал, повторяю, с большой неохотой, больной, нервный, и пр. и пр.; вернулся же благословляя судьбу, против которой никогда переть не нужно, здоровым, бодрым, веселым и чрезвычайно довольный моим случайным путешествием... По возвращении из Крыма нашел твое письмо, собрался отвечать немедля, но дела, дела, дела меня закружили.
Наконец пишу и прежде всего все же прошу прощенья. На всякий случай беру у тебя индульгенцию на некоторое время: так и знай, если повторится что подобное, что я нахожусь теперь не совсем в нормальном (обыденном) положении, что я вышел из колеи и не попал еще в другую, что я ищу того, чего не искал всю жизнь, что я болен болезнью перерождения, что чем ближе я к новой фазе, тем исключительнее и упорнее стремлюсь я к ней... Одним словом: влюблен со всеми последствиями в кого, как — не спрашивай и не принимай никакого участия в этом, пожелай только, чтобы кончилось все благополучно и скорее, скорее — пусть будет что будет — всего хуже продолжать то состояние, в котором я теперь вот уже битых четыре месяца. Дольше нет сил тянуть при моей натуре... Ты понимаешь меня? Ты извини и не забывай меня ни в письмах, ни в молитвах.
Что у нас есть какие-то новости — это верно, но что все они в сравнении с теми новостями: где она была вчера? С кем сидела за обедом? Как она сказала последний раз до свидания или пожала руку крепче обыкновенного... Я не могу объективно посмотреть на это, а со стороны должен казаться смешным уж потому только, что все прошли через это, что это какое-то общее место; до сих пор я сам и смеялся, и удивлялся на многих, а теперь, брат, нахожу что это такое же общее место как рождение или смерть... Не знаешь, когда придет, ни откуда... Надо, необходимо надо... И если не суждено и не будет, то все же лучше: будешь, наверное, знать, что ты и гадок, и ненужный, получай оправдательный документ на эгоиста и живи, как ты знаешь, хочешь и любишь, не имея права никого не любить, никем не дорожить, ничем не стесняться <...> 1
ГТГ.
__________
1 Конец письма не сохранился.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
СПбург 6-го мая <1889 г.>
Что же это, Илья Семенович? Приятели мы с тобой или нет? Отчего бы тебе, скажи мне, не ответить? Именно от тебя не ожидал я такой неаккуратности, если это неаккуратность только. Полторы недели тому назад была здесь Мария Федоровна <Якунчикова> и опять повеяло немножко Москвой. Владимир Вас<ильевич Якунчиков>, между прочим, объявил мне, что ты или уже написал мне, или собираешься написать — вот я и жду все. Ты, говорят, был в Крыму. Ну что же, привез что-нибудь по этюдной части? А хорош, должно быть, Крым в апреле месяце. Где именно были? Как вообще поживаешь? Куда на лето собираешься? Едешь ли на выставку? 1 Что делается в твоей мастерской и каково ее будущее. Думаю, что в ней ты дольше не останешься, или останешься?
Если ты не оставляешь ее за собой, то прошу тебя: отдай мой хлам — рисунки, холсты и письма Мишелю <Мамонтову> на сохранение, об этом предмете мы с ним, кажется, толковали, и он был так добр, что согласился пожалуйста. Куда ты денешься со своей галереей? Впрочем, не знаю, почему я так уверенно говорю о твоем переезде из мастерской. Елизавета Григор<ьевна Мамонтова> приехала? Какова она и Шурка <А. С. Мамонтова>? Вот глупая история — ужасно. Дай бог, чтоб это оказалось вздором. О себе могу сообщить следующее. Остаюсь я здесь еще с месяц. Если окажется заказ, на кот<орый> я теперь мечу, то, может быть, придется остаться и подольше 2. С одной заказной работой, вероятно, слыхал, пастора портрет покончил 3. Этого оказалось достаточным на наше житье здесь, но нужны будут деньги и потом, я даже мечтаю, но, вероятно, это только мечты, повидать и мне выставку.
Назло некоторым художникам пишу и как будто кончаю портрет Серова. Писал и буду писать еще немножко Веласкеца 4, а засим в деревню, если, повторяю, заказа (портрет опять) не окажется. Едем опять под Тверь 5. Из художников за последнее время мало кого видел. У Ярошенко давно не был 6. Они, кажется, уезжают, если уж не уехали на Кавказ. Что в Леонтьевском делается? Что поделываешь ты? Что Мишель? Вот что, Илья Семенович, маленькое, не совсем для тебя приятное, порученье. У портного Михайлова находится мой совершенно новый пиджак, летний — его необходимо препроводить к Фотинке, но за него нужно внести 15 или 13 руб<лей> или просто сказать ему, Михайлову, что осенью в Москве буду и заплачу.
В. Серов
До 26-го мая на сей квартире. Мих<айловская> п<лощадь> 11, 6. Пиши, пожалуйста, прошу тебя. Поклон в Леонтьевский Мамонтовым вообще. На конверте: Москва Его высокоблагородию Илье Семеновичу Остроухову Волхонка д. Воейковой кв. 7. Почтовые штемпеля: С. Петербург 8 мая 89 г.;
Москва 9 мая 1889 г.
ГТГ.
______________
1 Имеется в виду Всемирная выставка в Париже в 1889 г.; см. письмо Серова И. С. Остроухову из Парижа от 16 <29> сентября 1889 г.
2 Речь идет об акварельном портрете Варвары Ивановны Икскуль фон Гильденбандт (1850—1928) — писательницы и общественной деятельницы. Судьба этой акварели неизвестна.
3 Портрет протестантского пастора Дальтона был исполнен для реформатской немецкой церкви, находившейся в Петербурге на Б. Морской 60.
4 Серов копировал тогда в Эрмитаже этюд головы Иннокентия X, исполненный Веласкесом. Работа Серова экспонировалась на IX периодической выставке в 1889—1890 гг. Ныне копия находится в частной коллекции в Париже.
5 Речь идет о Домотканове.
6 Николай Александрович Ярошенко (1846—1898) — живописец и его жена Мария Павловна, урожденная Навротина (? —1915) — бестужевка, общественная деятельница.
СЕРОВ — Т. А. МАМОНТОВОЙ 1
25-го мая <1889 г.> С.-Петербург
Таничка!
Прости, я по-прежнему, запросто так тебя называю, не знаю дозволишь ли,— называть тебя иначе: — Татьяной Анатольевной? — звучит как-то чуждо; а придется, пожалуй,— ну, там видно будет, а пока, до 2-го июня хоть — по старому 2. Давно хотелось мне тебе написать, все собирался поздравить тебя, да так откладывал, теперь только пишу тебе поздравительное послание — немножко поздно, но лучше поздно, чем никогда. Тому, что ты выходишь замуж, я радуюсь — нашему полку прибыло и с каждым днем прибывает. Семеныч-то, Семеныч, что за молодец! Удивительно. Сегодня получил от него телеграмму. Признаюсь, не ожидал все-таки. Здесь он был сильно наэлектризован и взволнован, хотя некоторая уверенность звучала все время. “ — А ну, как откажут” — мерещилось мне.
Рад я за него. Бедовый же он однако...— Был он здесь и приглашал нас, меня и жену, на твою свадьбу в Введенское — прекрасная выдумка, разумею, венчание в деревенской церкви. Мне очень обидно, но приехать нам не придется. Во-первых, работы мои не пускают меня, до 6 июня необходимо мне быть здесь. Второе, я питаю панический страх перед торжественными, парадными съездами, а на твою свадьбу, полагаю, съедутся не мало (пожалуй, с пол-Москвы), жена моя тоже робеет, и знакомиться ей со всеми вами при таких необыкновенных обстоятельствах, при такой массе гостей!.. нет, право, лучше как-нибудь зимой в Москве тебя я познакомлю с женой, ты мне представишь своего мужа. Жаль, я совершенно не знаю твоего жениха, ни разу не пришлось видеть его.
Странно. Впрочем, жены моей тебе тоже видеть не пришлось. Ну, до свидания, всего каких-нибудь пять дней осталось до твоего торжества. Хлопот у бедной Марии Александровны <Мамонтовой> — воображаю.
До свидания еще раз. Поклонись всем своим хорошенько.
Антон Что же, теперь черед за Наташей <Мамонтовой>.
ЦГАЛИ.
____________
1 Татьяна Анатольевна Мамонтова (1864—1920), в замужестве Рачинская — друг детства и юности Серова, остававшаяся ему близким человеком и в последующие годы. В 1879 г. четырнадцатилетний Серов исполнил ее портрет в крестьянском платье (ГТГ). Одновременно с ним ее рисовали Репин и В. Васнецов, позже написавшие ее портреты (Репин — в 1882, Васнецов — в 1884 г.).
2 Второе июня — день свадьбы Т. А. Мамонтовой и Г. А. Рачинского.
СЕРОВЫ — И. С. ОСТРОУХОВУ
<Телеграмма> 25 мая 1889 г. Петербург
Поздравляем и радуемся за тебя, Семенович, очень 1
Серовы
Адрес на телеграмме:
Москва, Волхонка, дом Воейковой, кв. 7 Остроухову
ЦГАЛИ.
___________________
1 Поздравление было послано в связи с предстоящей помолвкой Остроухова и Боткиной.
СЕРОВ — Т. А. МАМОНТОВОЙ
<27 мая 1889 г. Петербург>
Таничка!
Прости, вчера ко мне приехал Дервиз, хороводился с ним весь день. и к тебе не смог зайти. Если ты взяла 2 билета на бал — считай их за мной.
Ваш Антон
4-го забегу к тебе.
На конверте:
Москва
Его высокоблагородию
Татьяне Анатольевне Мамонтовой
Леонтьевский пер. д. А. И. Мамонтова
Если на даче, прошу переслать немедленно. Почтовые штемпеля: С. Петербург. 27 мая 1889;
Москва 28 мая
ЦГАЛИ.
СЕРОВ — Е. Г. МАМОНТОВОЙ
9 июня <1889 г.> СПбург
Наконец собрался-таки Вам написать, дорогая Елизавета Григорьевна.
Виноват перед Вами. До сих пор не отвечать, да еще на такое хорошее письмо, каково было Ваше последнее (я его хорошо помню, хотя сие и происходило почти полгода назад) — бессовестно. Но все-таки она, совесть, во мне есть, по крайней мере ее угрызения были часты и чувствительны. Сколько раз я все собирался писать Вам, начинал и бросал, а написать хотелось.
Сколько событий всевозможных сортов попроисходило за это время, начиная с моей женитьбы, Шурино <Мамонтовой> укушение (натерпелись мы с этим кошмаром), Дрюшино <А. С. Мамонтова> совершеннолетие, Таничкина <Мамонтовой> свадьба, Семенычева Остроухова помолвка, ведь это факт уже, должно быть, свершившийся? Это, кажется, должно было происходить в один день со свадьбой Тани. Просил я Вокушку <В. С. Мамонтова> отписать мне поподробнее об этих торжествах, но он что-то помалкивает. Как-то Вы поживаете? Хотелось бы и очень посмотреть на вас всех, уж немножко давно не видел я Вас и Ваших.
Сижу я здесь в Питере один — жена моя уехала в деревню, сестра, мама, знакомые все разъехались. Один Илья Ефимович <Репин>, да и тот скоро уезжает в Париж. А я все сижу над портретом отца, это, наконец, действительно, переходит в какой-то анекдот. Положим, за зиму мне пришлось работать и другое, но все-таки Василий Дмитриевич <Поленов>, пожалуй, прав. Он уверяет, что кого ни спросишь — ну, а что поделывает Антон? — “Да все пишет портрет отца”. Через несколько месяцев тот же вопрос — тот же ответ. Антон уже давно женился, у него уже мальчик родился —хорошо, ну, а что он делает? — “Да все кончает портрет отца” и т. д. и т. д. Положим, никаких мальчиков у меня нет, а все-таки так возиться, как я — возмутительно. Каково Андрей со школой ладит? Ничего-то он не пишет, сам уверял меня, что стоило мне обратиться только к нему с просьбой написать — он бы с удовольствием. Сергея <Мамонтова> я что-то давно не видел, живет он на даче.
Из москвичей Семеныча да Машу <Якунчикову> с Владим<иром> В<асильевичем Якунчиковым> только и видел за зиму. Впрочем, раз Савву Ив<ановича Мамонтова> видел и Анатолия Ив<ановича Мамонтова> мельком. Хотелось бы в Москву, не знаю, попаду ли. Девочки как поживают? Одна уже девицей стала, как говорят — кланяйтесь ей от меня 1. Мальчикам — тоже.
Целую Вашу руку. Если вдруг напишете, буду очень, очень рад. Еще неделю думаю пробыть здесь. Простите, что такое грязное письмо написал — руки оказались в красках, это все-таки не совсем откровенная грязь.
Наверху приписка: Михайловская площадь, д. Жербина, кв. 9.
ЦГАЛИ
__________
1 Речь идет о В. С. Мамонтовой, которой тогда было 14 лет.
СЕРОВ — О. Ф. СЕРОВОЙ
<Между 6 мая — 14 июня 1889 г. Петербург>
Пересылаю тебе иероглифы профессора Спиро, вчера полученные 1. А какие дни стоят, Лёлюшка, немножко хочется в деревню. Но в смысле работы мне здесь оставаться хорошо и целесообразно:
I) никто мне не мешает, не развлекает; в Эрмитаже тоже удобно, народу мало, светло.
II) День длиннеет. Встаю я не особенно рано, около 8, иногда раньше, иногда позже, самовар готов, затем пишу, ухожу обедать, опять пишу и, наконец, иду чай пить, часов в 12 ложусь, читаю немножко Щедрина — и засыпаю.
Ну, до свиданья, дорогая, как ты себя чувствуешь, пожалуй, что хорошо, если такие стремительные планы выдумываешь. Итак ты уже “почти окончательно решила”. Забавно, ей-богу, ну целую тебя.
В. С.
ГТГ.
_______________
1 Это письмо П. А. Спиро писал О. Ф. Серовой: “Антон! — это ужасно — позволяет жене переписываться с молодыми людьми (например, со мной) и затем — ничего не приписал мне в письме — хоть бы кистью мазнул <...> Ужасно хочется посмотреть Антоновы “изделия” и красного кардинала копировать — это я понимаю <...> Просьба: может быть, буду в Питере — как и где увидать картину Антона? Походатайствуйте за меня — может быть, он и допустит меня досмотреть!” (ГТГ).
СЕРОВ — О. Ф. СЕРОВОЙ
СПб 14 июня <1889 г.>
Девочка моя,
Получила ли ты мое письмо последнее, я и адресовал весьма рискованным манером, хотя, отчего бы ему не дойти до тебя. Жаль, если оно пропало. Адресовал я на имя, т. е. не на имя, а прямо г. начальнику полустанции Чуприяновка, для передачи тебе, когда ты приедешь с 4-х часовым поездом 1. Ох, Лёлюшка, тяжело мне с моими работами, вот что я тебе доложу. Ей-богу, не могу сказать, что они у меня выходят или не выходят. А когда подумаешь, что всю зиму провозился, так и совсем скверно становится. Вообще, должен заметить, что искусства — вещи весьма трудные-с. Сколько себе крови поиспортишь. Да, а хорошо теперь в деревне. Хотя, если начнешь работать — опять каторга и опять-таки,— не работать еще того хуже — вот тут и того...
Как-то ты поживаешь? Хорошо ли доехала в Домотканово? Напиши-ка мне скорее. Где-то тебя там поместят? Корзина-то твоя, оказывается, весьма скоро будет на Кузьминке — дня через 3 сказали 2. Значит она уже на месте. Я думаю послать ключик и дубликат — а? А то придется платить на станции за сохранение. Да, а здесь все одно и то же, до отвратительности. Нескончаемые конки, прелестный звук. Варшавская кофейня с проклятым тихоходом, я его-таки встречаю частенько — экая мерзость, видеть не могу. На сон грядущий почитываю “Пошехонскую старину” и прочел — очень хорошо 3.
Репин уже изволил уехать. Был у меня на днях Сергей <Мамонтов>. Звал к себе в Дудергоф 4. Из Москвы ни от кого известий не имею, хотя писал туда. Семеныч <Остроухов> молчит — завертелся. Сергей говорит (сам он на свадьбе не был) что народу было за 100 человек — каково, нас только еще не хватало. Прощай, моя дорогая, целую тебя крепко. Пожалей меня Антона-горемыку, одинокого 5. Чем черт не шутит, может быть, скоро и приеду. Целую тебя еще и еще раз бедная, покинутая моя супруга.
Кланяйся всем там и пиши мне поскорей. Твой на веки вечные — В. Серов.
ГТГ.
______________
1 Чуприяновка — полустанок Николаевской железной дороги, находившийся в пяти верстах от Домотканова.
2 Кузьминка — ближайшая к Домотканову железнодорожная станция.
3 “Пошехонская старина” М. Е. Салтыкова-Щедрина появилась в журнале “Вестник Европы”, когда ее автора уже не было в живых.
4 Дудергоф — дачное место под Петербургом, ныне — Можайск.
5 Серов шутливо использовал вошедшее в поговорку название повести Д. В. Григоровича “Антон-горемыка”.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
< Телеграмма> 18 июня 1889 г. Петербург
Буду вероятно.
Серов.
На телеграмме:
Москва
Леонтьевский пер.
дом Мамонтова Остроухову
ГТГ.
СЕРОВЫ — И. С. ОСТРОУХОВУ
<Телеграмма> 16 июля 1889 г. Чуприяновка
Поздравляем, желаем всех благ. Жалеем, что не могли поздравить лично.
Серовы
На телеграмме:
Москва, Маросейка, дом Боткина, Илье Семеновичу Остроухову.
ЦГАЛИ.
______________
1 Серовы поздравили Остроухова в связи со вступлением в брак с Н. П. Боткиной.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
Париж 16 <29> сентября суббота <1889 г.>
Любезный Илья Семенович!
Очень обидно, что не придется нам с тобой повидаться здесь в Париже. Уезжаем мы в среду или в четверг (ближайший). Хотелось бы свидеться по многим причинам, даже нужно. При свидании я думал попросить у тебя денег <со> сроком <возврата> зимой 200—150 рублей.
Собственно ехать нам сюда в Париж было с моей стороны безрассудством, не имея за душою ни гроша, поехали на авось и приехали. Мне казалось, упустить эту выставку грехом 1, да и, действительно, приехать все-таки очень следовало. Вместе с Лувром, кот<орого> я не знал, здесь в Париже оказалась такая тьма по художеству, что еле разберешься. На выставке рад был всей душой видеть Bastien Ie Page'a — хороший художник, пожалуй, единственный, оставшийся хорошо и с приятностью в памяти 2. Может потому, что на нем удвоил свое внимание. Но какая масса хламу — удивительно; и насколько этот хлам иллюстрированный благообразнее, чем здесь на выставке.
Испанцы меня разочаровали со своим Прадиллой 3. Мейссонье, его прежние хорошо известные вещи превосходны, но последние плохи совсем 4, еще немного и до Виллевальда недалеко 5. С удовольствием рассматривал пейзажистов — Руссо, Добиньи, и иногда Коро (очень уж он однообразен) 6. Тройон хорош 7. Выставка, надо отдать справедливость, грандиозна, но не скажу привлекательна. Что приятно, это азиатские народцы со своими деревушками, музыкой, капищами и т. д. Для меня это первое удовольствие. Рассчитывали на тебя — не сведешь ли к Стюарту 8 показать Fortuni 9.
Ты спрашивал новостей, московских, вероятно. Миша и Юра <Мамонтовы> только вчера получили первое известие из дому. Мария А<лександровна Мамонтова> пишет, что все обстоит благополучно, живут в Москве, куда переехали 6-го — вот все. Устроились мы здесь превосходно: не далеко от выставки в опрятных милых комнатках у одной русской дамы <совершенно случайно> платим 4 f в день. Вот тебе новость, если хочешь. Мы с Лелей зимовать будем в Москве. Жаль, очень жаль, если ты сюда не приедешь. Неужели не скучно в Биаррице? 10 Все купаешься? Когда думаете в Россию? Да, да мы тоже были в N?rnberg'e (твое письмо получено), что за милый городок — одна прелесть, с наслаждением пробыли в нем два дня.
Ну, до свиданья. Так вот, видишь ли: ты мне телеграфируй сейчас же по получении этого письма о том, можешь ли ты меня ссудить этими деньгами. Если сможешь выслать, то имей в виду срок нашего отъезда. Иначе мне придется выписывать из России. Поклон Надежде Петровне <Остроуховой>. Тебе кланяется Леля.
Rue Lesueur № 23. В. Серов.
ГТГ.
____________
1 Увидеть Всемирную выставку 1889 г. Серову удалось лишь в начале сентября.
2 Жюль Бастьен-Лопаж (1848—1884) — французский живописец, писал преимущественно сцены из быта крестьян; см. следующее письмо.
3 Франциско Прадилла (1848—1921) — испанский живописец.
4 Эрнест Мейссонье (1815—1891) — французский живописец-баталист, писавший также исторические жанровые картины.
5 Богдан Павлович Виллевальде (1818—1903) — живописец-баталист, профессор Академии художеств в 1848—1894 гг.
6 Жан Батист Камиль Коро (1796—1875) — французский живописец.
7 Констан Тройон (1810—1865) —французский живописец.
8 Николай Дмитриевич Стюарт — коллекционер.
9 Мариано Фортуни (1838—1874) — испанский живописец и график.
10 Биарриц — курорт на юге Атлантического побережья Франции.
СЕРОВ — И. С. ОСТРОУХОВУ
Домотканово 3-го октября <1889 г.>
Прости, дорогой Илья Семенович. Твои деньги давным-давно получены в Париже. Я виноват, что до сих пор тебя об этом не уведомлял. На первых порах, было время нашего отъезда из Парижа, я просто позабыл, затем все не удавалось с телеграммой, пока вот, наконец, не пишу тебе уже письмом, не знаю, получишь ли его. За деньги спасибо. Как видишь, мы благополучно находимся в России, мы с Лёлей даже в деревне. Я, собственно, нахожусь на пути в Питер, куда я отправляюсь сегодня же по поводу все той же “Юдифи” и моего портрета. В Питере думаю пробыть очень недолго, а затем в Москву, где надо будет мне приискивать работу и квартиру.
Были мы в Москве у Танички <Рачинской> — обстановка хоть куда. Очень маленькая и очень милая. Гордость Анатолия Ивановича <Мамонтова>. Что же тебе еще московского? Анатолий Ив<анович> похудел значительно, но высматривает недурно. Захарьин 1 все-таки молодец, строго держит на диете: мясо да фрукты. Ну, а как ты с купаньем? Очень оно подкрепительно, или не очень? Мы решили, что ты совсем закупался, нам писал трогательные письма, а сам не приезжал. Видел в Москве Елизавету Гр<игорьевну Мамонтову>, куда пришли с женой с визитом. Наконец жена моя увидела Елизавету Гр<игорьевну>, и Елизавета Гр<игорьевна> увидела мою жену. Супруга моя совершенно подкуплена радушием Елизаветы Гр<игорьевны>.
Ты, вероятно, теперь в Париже. Да, а хорошо мы в конце концов прокатились. Рад я, что жена повидала Париж, за себя тоже в смысле выставки. Впрочем, я и парижскими драгоценностями успел полюбоваться: Лувр, Клюни 2, Люксембург 3, Notre Dame 4, St. Chapelle 5— осмотрены, хотя и поверхностно. Был я с сестрой Машей <Симонович> (она остается на зиму в Париже) у Антокольского в мастерской. Странно — не понравились мне его вещи (несоразмерные какие-то), а чей-то портрет сидящего господина и “Нестор” совершенно плохи. “Спиноза” неважен право. По художеству я остаюсь верен Бастиену, его “Жанне д'Арк”. Обидно, что решительно всем она нравится, и все в одно слово утверждают, что она лучшая вещь на выставке. Поленыч <В. Д. Поленов> заявил Мише <Мамонтову>, что это “Кульминационный пункт женской мысли-с”.
В Париже теперь решительно все, кажется. Поленовы, Третьяковы, Мария Ф<едоровна Якунчикова>, Тучков, Кривошеин, Морозов С. Т., Гвозданович 6, Абрикосовы 7, Шейманы 8. Поленову, если увидишь его, объясни следующее: когда он встретил Мишу, то сейчас же сказал свой адрес и спросил наш. Миша его адрес не записал и забыл, почему мы или я и не явились к нему. Правда, что Вас<илий> Димитр<иевич> и Н<аталья>В<асильевна Поленовы> обедают в 1 ф<ранк> 25 сант<имов>? Говорят, они экономят напропалую (может быть, это сплетня). Ну-с, до свиданья, в Москве увидимся.
В. Серов.
ГТГ.
________________
1 Григорий Антонович Захарьин (1829—1895) — терапевт.
2 Клюни — музей художественной промышленности, известный своим замечательным собранием изделий XIV—XVI вв.: керамики, бронзы, мебели, витражей, фаянса, ковров, оружия, драгоценностей и т. п.
3 Люксембург — дворец XVII века, часть его была занята музеем современной живописи. После второй мировой войны реорганизован в Национальный музей современного искусства.
4 Собор Парижской Богоматери — памятник французского зодчества XII—XIII вв.
5 Монастырь, построенный в XIII веке для хранения реликвий, добытых крестоносцами.
6 Екатерина Ивановна Гвозданович, урожденная Прохорова (1865—1913) —скульптор (псевдоним Мишева), впоследствии жена В. А. Беклемишева. В 1892 г. Гвозданович-Беклемишева открыла в Черниговском уезде столовую для голодающих и больницу для тифозных больных. В 1909 г. она организовала мастерскую художественной вышивки в селе Березки Тверской губернии.
7 Абрикосовы — владельцы конфетно-кондитерской фирмы в Москве.
8 Владислав Вильгельмович Шейман — знакомый Мамонтовых и Остроухова.
СЕРОВ — В. М. ВАСНЕЦОВУ
3 октября <1889 г. Домотканово>
Любезный Виктор Михайлович,
за эскиз принялся, пишу его красками. Через месяц думаю послать его на обсуждение. Картинка вершков 8 — мало? В Киев, как мы раньше сговорились, <приеду> весной. Разумеется, если эскиз найдут удовлетворительным. Пишу Вам все это не как-нибудь, а совершенно серьезно, ибо на выставке парижской побывал, и теперь способен и рассуждать и работать, а тогда, когда виделся с Вами в Москве, я, действительно, чувствовал себя каким-то невменяемым — Париж не давал мне покою. Рад, что удалось съездить и повидать выставку, а следовало очень, хотя много всякого скверного хламу.
Пока до свидания. Эскиз 1 пошлю Вам.
В. Серов Адрес на дом Саввы Ив<ановича> Мамонтова.
На конверте:
Киев. Его высокоблагородию Викт<ору> Мих<айловичу> Васнецову
Почтовый штемпель:
6 октября 1889 г. С. Петербург. ГТГ.
______________
1 В письме Серова речь идет об эскизе “Рождество Христово” для росписи Владимирского собора; см. письмо Серова В. М. Васнецову от 11 января 1889г.
СЕРОВ — О. Ф.СЕРОВОЙ
27 д<екабря> 1889 г. Москва
Милая Лёлюшка, как ты, голубчик мой, поживаешь? Хочется мне к тебе очень. Я думаю все-таки числа 6—7 приехать (7, кажется, мое рождение) 1. До этого нельзя. Как я уже тебе писал, нам с Врубелем заказаны декорации к спектаклю 4—5 числа, а их, декораций, четыре, из которых одна только почти написана. Работа интересная и трудная 2. В мистерии этой придется мне еще играть, хотя и очень немного 3. Да, мама спрашивает куплены ли экземпляры “Иосифа”, скажи нет, Савва Ив<анович Мамонтов> подарил их 4. В мастерскую еще не переезжали, на днях совершится сие наконец 5. Урок у Мекк начнется завтра. Видел я мальчика 6, моего будущего ученика, ничего интересного не представляет, я думаю заниматься с ним будет несколько скучновато. Портрет Милуши еще не начинал 7.
Мы с Врубелем в данное время находимся всецело у Саввы Ивановича, т. е. днюем и ночуем из-за этих самых декораций. Сав<ва> Ив<анович> и Ел<изавета> Гр<игорьевна> чрезвычайно милы с нами, и я рад, что они так ласковы с Врубелем. Вчера открылась выставка 8. В газетах пока еще ничего нет. Скоро должен быть уже отзыв. Я убежден, что меня проберут и довольно сильно. Вообще, думается мне, портрет этот не понравится. Сегодня зашел на выставку. Зрителей он не привлекает, мнений подслушать никаких не удалось, да под конец немножко совестно стало таковое мое поведение, и я уехал. В гостях я бываю мало, если, Конечно, не считать того, что я здесь у Мамонтовых. Везде порядочная скука. С Врубелем мне интереснее. С Мишей и Юрой <Мамонтовыми> видаюсь довольно редко.
Видишь, какой я умник: сегодня в Леонтьевском бал, Парашино <Мамонтовой> рожденье, я приглашен, и мне хотелось поехать, хотя мысль, что, приехав, я все-таки заскучаю, меня останавливала, и потом я решил, что буду писать тебе письмо. Все-таки как-никак, а я становлюсь солиднее, хотя и немного, но все-таки. Поцелуй меня, моя девочка. Что у Вас в Домотканове творится, весело или нет? Как проводите праздники или не проводите их никак? Редко вижусь с Семенычем <Остроуховым>, какая-то неловкость установилась между нами, хотя и принимаем друг перед другом тон непринужденности. Нет-с, обстановка и все такое много значат. Прежде я искал его сообщества, теперь нет. Не знаю, что будет потом. Притом его теперешняя, всегдашняя забота об устройстве дома как можно комфортабельнее и роскошнее положительно наводит на меня тоску. А дом, действительно, комфортабелен до неприятности 9.
Я по-прежнему абсолютно здоров и чувствую себя хорошо, но почему-то не нахожу, не чувствую себя способным сделать что-нибудь художественно хорошее. Положим, самоощущение — вещь преходящая, день так, другой иначе, и теперь еще некоторая опасливость насчет моих произведений, что они вообще мало кому нравятся. Что ты поделываешь Лёлюшка? Как ты проводишь и заполняешь время? Читаете? или, быть может, шьете? Мама написала мне весьма унылое письмо. Пишет, что не чувствует в себе былой силы, считает свою жизнь неудавшейся, жалуется на безденежье вообще, что оно сильно ей мешает. (Да кому оно не мешает?) В самом деле, курьез с ее деньгами. Ведь вот, благодаря неаккуратности Веры Семеновны 10 деньги не пропали, это наводит даже на размышление забавного свойства. Скажи маме, что я ей напишу на днях.
Прощай, мой дорогая, целую тебя очень, очень много раз. Кланяйся всем. А все-таки письма у нас с тобой выходят спешные, все тебе надо торопиться, чтобы отдать Михайле 11 отнести в Бурашево 12. Прощай.
Твой В. Серов.
ГТГ.
_____________
1 Серов родился 6 января (ст. ст.) 1865 г.
2 В рождественские каникулы 1890 г. в Москве в доме Мамонтовых ставилась библейская драма С. И. и С. С. Мамонтовых “Царь Саул”. К ней и готовили декорации Врубель и Серов.
3 Серов играл роль пленного амаликитского царя Агата.
4 “Иосиф” — библейская драма С. И. Мамонтова. Видимо, В. С. Серова хотела использовать это произведение в своей просветительской работе в деревне.
5 Речь идет о мастерской в доме И. Ф. Червенко на Долгоруковской улице в Москве. Вначале в ней работали Серов и Коровин, а потом к ним присоединился Врубель.
6 Это В. В. фон Мекк, племянник Н. Ф. фон Мекк, почитательницы дарования П. И. Чайковского и близкого его друга.
7 Известны четыре портрета Людмилы Анатольевны Мамонтовой (1874—1937), в замужестве Муравьевой, исполненные Серовым маслом в 1881, 1884 и 1894 гг. (в последнем году он писал ее дважды).
8 Имеется в виду IX периодическая выставка Московского общества любителей художеств.
9 После женитьбы Остроухов обосновался в Трубниковском пер. в собственном доме (№ 17), в котором жил до самой смерти. Здесь размещалось также его собрание картин, икон и рисунков, после Октябрьской революции преобразованное в Музей иконописи и живописи И. С. Остроухова (существовал по 1929 г.). Ныне это собрание — в ГТГ.
10 Знакомая В. С. Серовой.
11 Служитель в домоткановской усадьбе.
12 Бурашево — село в шести верстах от Домотканова. Там находилась известная далеко за пределами Тверской губернии психиатрическая колония.
 Похищение Европы (Серов В.А.) |  Семья Мамонтовых за обеденным столом (Серов В.А.) |  Портрет А.Я. Симонович (А.В. Серов, 1880 г.) |